Никонов Юрий Владимирович

ПРОФЕССОР ПОСЛЕДНЕГО РУБЕЖА

В 1959-м вратарь «Трактора» Юрий Никонов вошел в число 33-х лучших хоккеистов СССР в компании с легендарным вратарём ЦСКА Николаем Пучковым, армейцем из Ленинграда Станиславом Литовко и московским динамовцем Борисом Зайцевым. Это был его третий сезон в главной команде города, но дебютировал в большом хоккее Юрий гораздо раньше – в 1955-м году в возрасте 17-ти лет. Этот возрастной рекорд в элите советского хоккея Владислав Третьяк побил только лишь спустя полтора десятилетия.

Вот что о своем дебюте вспоминает сам герой рассказа:

– В январе 1955-го меня брали в поездку в Москву, где я играл против ЦСКА, «Динамо» и «Крыльев Советов». Более полувека прошло, а помню, как мне Всеволод Бобров забил гол. Так было стыдно! У него ручищи длинные, шаг широкий... Я на перехват бросился, думал, что успею накрыть шайбу. А Бобров опередил меня, руками убрал ее под себя. Сам я на животе катился к синей линии, а форвард поражал уже пустые ворота... Я даже поехал заменяться, а тренер и хоккеисты успокаивали: «Ты пацан в первый раз вышел, а он и над асами издевается, забивает».

Никонов, как и многие его современники, начинал в футболе – молодой мальчуган по прозвищу «Кошка» с успехом защищал ворота челябинского «Авангарда», дойдя со своим клубом до финала юношеского чемпионата РСФСР по футболу. Перед решающим поединком тренер напутствовал подопечного: «Сыграй надежно и без ошибок. Сегодня на тебя пришли посмотреть из куйбышевских «Крыльев Советов». Наставник оказался незадачливым психологом: парень попросту перегорел.

С приходом зимы всю свою любовь ребятня отдавала хоккею. Юра не очень хорошо держался на коньках, однако перед искушением занять привычное место в воротах не устоял. И первый же бросок в створ обернулся курьезом – шайба угодила в бровь. Дальше - больница и бессонная ночь. Но уже на следующее утро парень появился на льду, а тренер изрек: «Он непременно будет играть».

ПЕРИОД В «БУРЕВЕСНИКЕ»

В 1955-м пятерых молодых хоккеистов и Виктора Столярова откомандировали в челябинский «Буревестник» на укрепление команды, представлявшей институт механизации и электрификации сельского хозяйства. И студенты стали чемпионами РСФСР, выиграв турнир во второй группе! Отыграли год в высшем эшелоне. История перехода Никонова в «Буревестник» не совсем обычная. В 1955-м году дело шло к призыву в армию, его уговаривали перейти в ЦСКА. Но в «Тракторе» тогда играли патриоты команды и города. Из Москвы даже откомандировали капитана, чтобы препроводить «призывника» в расположение армейцев. У Юры работала тетка в военкомате, и о визите московского гостя он знал заранее, о чем и сообщил Сергею Захватову. Какое-то время его скрывали в пионерлагере на Смолино. Выход был один – надо было поступать в институт. Столичный капитан это понимал и приходил не только на тренировки «Трактора», но и в пединститут - на каждый вступительный экзамен. Тогда челябинцы сделали финт – Никонов поступил в ЧИМЭСХ. Когда Юра пришел на тренировку с выпиской о зачислении, офицеру «поплохело»: не выполнил приказ. Год Никонов проучился в сельхозинституте, а потом перевелся в педагогический.

В СПИСКЕ ЛУЧШИХ

В 1958-м молодых игроков из «Буревестника» стали возвращать в «Трактор». Николай Кокшаров поехал учиться в Омск, и Никонов стал основным вратарём.

После удачного дебютного сезона Никонову стали поступать предложения из Москвы. Наиболее интересными показались условия, предлагаемые московскими «Крыльями Советов». Юрий даже квартиру в Сетуни успел посмотреть. Однако чувство долга и патриотизма и тогда сыграло решающую роль. Дважды Никонова вызывали на сборы лучших вратарей страны - существовала такая школа, в которой занятия проводили Борис Запрягаев, Григорий Мкртчян и Николай Пучков. Юрий, к слову, жил в одном номере с легендарным Виктором Коноваленко.

ГРАНИТ НАУКИ

В 1961-м Никонов успешно закончил пединститут. Жизнь у хоккеиста кочевая: сборы, тренировки, игры, постоянные разъезды, иногда от хоккея просто начинало «тошнить». Потому в команде его часто спрашивали: «Тебя еще не выгнали из ВУЗа?», а он ведь уже как два года диплом получил.

Юрий Никонов вспоминает:

Не хочу сказать, что я такой умный, а молодое поколение - наоборот. И не буду ни на кого ссылаться, остановлюсь лишь на собственном примере. В длительных поездках лучшим другом мне становился учебник: кто-то в карты рубится, а я читаю. Возвращаемся - бегу в институт. Не скажу, что был круглым отличником, но учился нормально. Особенно ударялся в учебу, после того, как в Сокольниках появился первый искусственный лед. Ехали сразу месяца на три, полтора из которых занимали сборы, а оставшаяся часть приходилась на игры чемпионата. Лед давали в 10-11 часов вечера. Жили в Лужниках. До Сокольников - час езды (в ночное время) через всю Москву. А в 6 утра - следующая тренировка. Возвращаться в гостиницу не имело смысла. Брали с собой бутерброды, бабка-сторож нам чаек заваривала. Раскладывали свои мешки с влажной и потной формой и ложились спать. Наутро, потренировавшись, все летели прямиком в гостиницу досыпать, а я - в «Ленинку» грызть гранит науки. До вечерней тренировки находился там, штудируя литературу. Форму ребята подвозили уже на каток. И вот в таком режиме - пять лет.

В «Тракторе» он был единственным с высшим образованием, да еще Коля Захаров окончил техникум. Но «полуграмотной» была не только команда «Трактор». И поэтому в 1963-м году управление хоккея ввело образовательный ценз: спортсмену требовалось окончить семилетку - иначе его не заявляли на чемпионат. В команде для тех, кто имел лишь 4-5 классов, сделали в прямом смысле «ликбез». Хоккеисты три месяца усиленно учились и получили свидетельства о семилетнем образовании. Ректор ЧГПИ Евгений Тяжельников был большим любителем хоккея, знал Никонова и подвиг его на дальнейшую учебу. Так в 1962-м году Юрий начал работать над диссертацией о биотоках клетки.

ПОБЕДА НАД ЦСКА

Матч этот состоялся в 1964-м году, как раз после Олимпиады в австрийском Инсбруке, триумфально завершившейся для хоккеистов Советского Союза. Тогда около дюжины «сборников» представляли армейский клуб. На нашем стадионе собралось тысяч десять зрителей. Арены-то были открытыми, народ занимал места часа за три до начала матча. А потом еще столько же наблюдал за игрой. И это, заметьте, при тридцати градусах мороза. Так вот, обыграли мы их 5:4. Что тут началось! Толпа не расходилась. Милиция команду сразу предупредила: «Не высовывайтесь, а то порвут на сувениры». Короче, ждали они часа два, но и это не помогло. Стали просачиваться по одному. Как только увидели Никонова, подхватили и три километра до самого дома несли на руках.

ДОСПЕХИ ВРАТАРЯ

Юрий Никонов часто сам усовершенствовал свою хоккейную амуницию.

Модернизацию он начал с ловушки. В то время они были мелкие, шайба выскакивала, отлетала. Перво-наперво удлинил «язык» в области большого пальца. Ребята смеялись: «Ну ты впрямь, как с авоськой!» Ограничений тогда не было, хоть с сачком выходи. Потом настал черед «блина». Тогда они «худенькие» были, и шайбе его пробить труда не составляло. Добавил дюралюминиевую пластину, плюс железную - для тренировочного. Правая рука у вратаря должна быть взрывная, поэтому к «спецблину» приготовил и «спецклюшку», полностью обитую тем же дюралюминием. Зато потом порхал, как бабочка. Обувь - отдельная история. В пятидесятые она была как «конькобежная промокашка». Щитки обрезаны, ботинок открыт - чем ни мишень для соперника? Идею защиты ног Никонов подсмотрел у канадцев, они обшивали коньки толстой кожей. Однако этого оказалось мало. На выручку пришли друзья, работавшие на протезном заводе. Никонов набросал эскиз, а они отчеканили дюралюминиевую подкладку по форме ботинка, подложив под нее тонкий слой губчатой резины. Такого точно ни у кого не было. А вот следующие изобретения в буквальном смысле спасли ему жизнь. В одной из игр против московского ЦСКА после мощнейшего щелчка Анатолия Фирсова шлем Никонова раскололся. Не будь маски, последствия были бы очень печальными.

До 1962-го года разрешалось играть без маски, многие нападающие еще в пятидесятые почти не «отрывали» шайбу ото льда – ни инвентарь, ни мастерство исполнителей этого не позволяло. Когда наличие маски стало обязательным, Юрий, как и многие вратари призадумался. Тогда только-только начали появляться облегающие, сделанные из стекловолокна, так называемые «маски Планта». Однако слепо копировать не хотелось, и тут ему на выручку пришел, не поверите - американский футбол. Никонов попытался сделать что-то похожее: каркас сконструировал из нержавеющей стали, прикрепив параллельно несколько прутьев. Правда, она оказалась тяжелой и в итоге «нержавейку» он заменил дюралюминием, для амортизации подклеив поролон. Так Юрий оказался основателем «мира в крупную клетку». Хотя спустя двадцать лет он только узнал, что подобное пытался сделать некий японский голкипер.

ДОРОГА В МИНСК

В сезоне 1964/1965 «Трактор» вылетел из первой группы класса «А». В начале сезона старший тренер Виктор Столяров заболел, его даже оставили в Перми, где Виктора Ивановича спасли врачи. Он долго там лежал, потом наставника перевели в Челябинск. Никонова вызвали в Обком партии: «Давай, принимай команду»! А ему лишь 27 лет – самый расцвет для вратаря. И как без голкипера?!

В итоге все же 2-3 месяца Юрий был играющим тренером. Исполняющим обязанности. Организовывал тренировочный процесс, а занятия вел во вратарской форме. Потом он посоветовал назначить вместо себя нападающего Владислава Смирнова. Он тоже отказывался... А когда возглавил команду, стал убирать из нее тех, кто его знал хорошо. Никонов попал в число этих 6-7 человек. Когда хватились – команды-то нет... У Никонова же было много вариантов, но с Борей Ржанниковым и Стасом Малкиным они переехали в Минск. Отыграли там еще 8 лет.

Увы, в Минске заинтересованности в теме диссертационной работы Никонова не оказалось. В итоге он научную работу на какое-то время забросил. Восемь сезонов провел в составе минского «Торпедо». Закончил играть в 1973-м году. Приходилось Никонову играть против родной команды во второй группе и не единожды обыгрывать.

После завершения карьеры он около года руководил мальчишками, занимающимися хоккеем на базе моторного завода. Однажды к ним приехали компаньоны из Барнаула и поинтересовались наличием хороших специалистов. Порекомендовали Юрия Владимировича. Приехал он на полную разруху. Никому до хоккея и дела не было, игрокам далеко за тридцать, нарушение режима – было не случаем, а нормой. Но одно хорошо: он вновь занялся наукой, теперь уже спортивной. Совершенствовал методику тренировок. На одном листе миллиметровки формата А1 расписывал каждое занятие. Вычерчивал физиологическую кривую по пульсу, по направленности. В итоге получилось листов пятьдесят таких. По возвращении домой захватил их с собой. Потом, конечно, игроки «Мотора» обрушили шквал критики в адрес Никонова, назвав его «теоретиком».

В 1975-м Никонов вернулся в футбол. В Минск приехал Евгений Иванович Горянский. Ему был нужен научный работник, но в то же время игровик. Никонов только начинал работу по этому направлению, и вдруг такая ответственность. Однако согласился, став тренером по научно-методической работе в минском «Динамо». Но работа в футболе оказалась непродолжительной. В 1976-м году по приглашению Петра Мироновича Машерова в Минск приехал генерал-лейтенант КГБ Петр Степанович Богданов, занявший должность председателя ЦС «Динамо». Машеров и говорит ему: «Петр Степанович, посмотри: футбол у нас хороший, а хоккей никудышный. Нужно срочно исправлять ситуацию. «Торпедо» развалилось, никто не берет команду. Возьми их ты под свое бело-голубое знамя». Уговорил. Клуб передали в распоряжение погранвойск. Потом такие же команды создали в Риге и Харькове. На должность главного тренера пригласили Виталия Ивановича Стаина, он Никонова к себе и перетянул. Хотя это стоило уйму сил. Когда казалось, что надежды нет, Никонов предпринял последнюю попытку и посетил председателя Спорткомитета БССР Виктора Ильича Ливенцева. Поначалу тот ничего не хотел слушать. И тут Юрий Владимирович выпалил: «Я же из богатой семью в бедную прошусь. Тем более - родную». Видимо, прислушался руководитель к этой просьбе, отпустил.

На тот момент в распоряжении тренерского штаба имелось 6-7 игроков, соответствовавших требованиям. Каток в парке Горького построили в 1976-м, и воспитанников необходимо было ждать лет десять. Вот и пришлось ему колесить по стране в поисках молодых дарований. Потихоньку удалось сбить костяк. Перед руководством и тренерами поставили задачу за четыре года поднять команду из подвала второго дивизиона, до уровня высшей лиги, и они справились. Годы, проведенные в «Динамо», оказались весьма кстати и для научной работы. За это время удалось построить программу на целый четырехлетний цикл. Спланировать и реализовать, найти под нее игроков. Однако дебют в «высшем свете» получился неудачным, «Динамо» вновь покинуло элиту. Уехал из Минска и Стаин. Никонов же еще год проработал в роли начальника команды. Лишь на исходе 1988-го получил то, к чему стремился целую жизнь. И опять свою роль сыграл случай. Судьба свела его с доцентом кафедры легкой атлетики БГОИФК Виктором Григорьевичем Алабиным. Работа Никонова фактически была уже готовой диссертацией. В 1988-м он защитился и после долгих лет пришел к долгожданному званию кандидата педагогических наук. Сразу пришлось менять работу и посвятить себя педагогической и научной деятельности на кафедре футбола и хоккея Белорусского института физической культуры. Но отношения с хоккеем Никонов не стал прерывать, работал с Сергеем Шабановым, соприкоснулся с Андреем Мезиным. Его привез из Челябинска Юрий Перегудов, которого заманили в Новополоцк. Никонов у него лет пять в летние месяцы занимался с вратарями, в том числе два года - с Мезиным.

ХОККЕЙНАЯ НАУКА

Перейдя трудиться в БГОИФК, Никонов написал несколько методичек по хоккею, а затем и книги. На первую книгу «Игра и подготовка хоккейного вратаря» он получил очень хорошие отзывы. Например, от Дэйва Кинга и Николая Пучкова. Затем вышли «Подготовка квалифицированных хоккеистов» и две программы для хоккейных школ Белоруссии. Третьей книгой была «Подготовка юных хоккеистов». Вступление написал Виктор Тихонов, рецензировал Владимир Юрзинов-старший.

Юзик Никонов

Почему спросите Вы: «Юзик?». В начале 60-х в челябинском «Тракторе» выступали два Юрия, носивших такую фамилию: голкипер и форвард. Но в команде путаницы не было. Вратарь – это Юзик Никонов. По воспоминанию ветерана, на одной лестничной площадке с ним жил поляк, который именовал юного соседа на свой лад. Так его стали звать и друзья, и учителя, и даже родители! И, конечно, в команде.

• Махинько Анатолий Иванович
• Сорокин Олег Михайлович
• Боровиков Вячеслав Михайлович